Тепло скал

Тепло скал Когда проснулись первые сумеречные тени, и солнце коснулось Shathtialkar - самого низкого пика горной гряды, Лакшар скрылась с глаз остальных, затерявшись среди высоких угрюмых скал. Наконец-то через столько лет она вернулась домой, оставив далеко позади племя, в котором никогда бы не прижилась. Ей не суждено было понять детей ветра, которые жили в густой зелени лесов, полных жизни, - ее родиной всегда была безжалостная горная долина, уничтожающая все живое. Здесь каждый был сам за себя. Именно поэтому, вернувшись в родное племя, Лакшар не была встречена тепло и радостно. Перед ней были незнакомцы, что смотрели на нее с холодом и недоверием, не подпуская слишком близко. Но охотница знала, как вновь найти потерянное несколько лет назад чувство. Charrarrh - это слово было незнакомо детям ветра, которые кочевали с места на место, как только леса меняли свой облик. «Дом - это место, которое зовет твое сердце» - так объясняла ей мать. И сейчас Лакшар бежала по знакомой тропе вниз, к подножию гор, туда, куда все эти долгие годы рвалось ее сердце. Нагретые камни отдавали ей накопленное за день тепло - и это было все, чем они могли поделиться. Когда ночь спустится на землю, они заберут свое тепло обратно, обжигая все живое безжалостным холодом. Но для Лакшар, столько лет не имевшей права вернуться, не было ничего лучше чувства единения с родными землями. Наконец, охотница ворвалась на заросшую травой поляну, покинутую и забытую. Едва различимый шепот прошлого достиг ее ушей, исходя от нагромождения скал, напоминающих волчье логово. Покрытые серым лишайником, камни все еще хранили на себе следы краски, нанесенной много лет назад. Медленно приблизившись, Лакшар склонила голову в уважении и почтительно опустилась на колени. Никто и никогда не мог заставить ее подчиниться, кроме давно ушедшего в мир мертвых Акхраша. Он был забыт остальными, но при этом навсегда оставался в ее сердце. Подняв голову, охотница проследила взглядом поблекшие линии, изображающие тотемы оленя, медведя, полоза и беркута. Вопреки законам духов Акхраш имел власть над каждым из них, но главным его тотемом по-прежнему являлся волк, огромная красная голова которого возвышалась над силуэтами остальных животных. Волком он родился, и в шкуре волке он погиб, как повествовала легенда. Он забрал слишком много невинных жизней, стремясь к всевластии над миром, и тем самым навлек на себя гнев духов. Собственные дети ополчились против Акхраша, жестоко расправившись с его телом. Однако мать и отец Лакшар оставались верными великому вожаку и после его смерти. Лакшар помнила, как maa приводила ее сюда, чтобы почтить память великого вожака. И каждый раз рассказывала, как в день, когда Лакшар родилась, Акхраш оставил на ней свою невидимую метку, поцеловав между глаз. И охотница верила, что часть его души по-прежнему оставалась с ней с тех самых пор. Медленно протянув руку к рисункам, Лакшар коснулась шероховатой краски и нежно провела пальцем по плавным линиям. Она понимала, что навечно будет жить в плену иллюзий, воспоминаний, легенд о том, лицо которого даже не помнила. И никогда не вспомнит. Но охотница приняла этот вызов, брошенный духами, еще давно, когда Шакар, бывший тогда шаманом ненавистного Лакшар племени, нанес поверх ее сердца пылающую красным огнем татуировку. Ее очертания напоминали звериные когти, что безжалостно сжимали левую грудь девушки. Когда Лакшар спросила у Шакара, что это значит, он со свойственным ему безразличием ответил: «Ты полюбишь того, кто не достоин ничьей любви». И очень скоро она поняла ответ. Внезапно краем глаза Лакшар уловила движение и, обернувшись, увидела черную змею, медленно выползающую из трещины среди камней. Узор на ее блестящей коже бесконечно тянулся перед ее глазами, и, замерев, Лакшар не смела сдвинуться с места. Ветер, дохнувший на нее, послал крохотные мурашки по напряженному телу охотницы. Желтый глаз полоза встретился с Лакшар взглядом лишь на мгновение, и затем змей ускользнул в траву. Лакшар резко поднялась и устремилась следом. На полянах, где все еще жили воспоминания мертвых, не бывало совпадений. Упрямо скользя за полозом через густые заросли травы, Лакшар не останавливалась ни на миг, следуя за предостерегающим шипением. Когда ее ступни коснулись каменистого дна высокого ущелья, залитого красным в свете заходящего солнца, шипение прекратилось, и Лакшар осталась одна. Но всего лишь на миг. Вновь движение сбоку от нее, и с громким ревом на дыбы поднялся огромный олень с ветвистой короной рогов на голове. Он понесся вперед вдоль стен ущелья, с легкостью отталкиваясь сильными ногами от разбросанных на скалистом дне камней. Лакшар, не думая, помчалась следом, чувствуя, как хищник пробуждается в ней, готовый во что бы то ни стало нагнать добычу. Но стоило оленю скрыться с ее глаз всего лишь на мгновение, как над ее головой послышался крик беркута. Подняв взгляд, Лакшар увидела темный силуэт на фоне уходящего солнца, ведущий ее за собой. Они понеслись в едином ритме - она по земле, он по небу, и их тени мгновенно слились в одну. Но вскоре, взмахнув крыльями, беркут, унесся ввысь, оставив охотницу далеко внизу. Лакшар остановилась, чтобы отдышаться, и подняла глаза. Ей больше некуда было бежать. Стены ущелья обступили Лакшар со всех сторон, и теперь перед ней возвышалась лишь высокая неприступная скала. И тут, проследив глазами путь наверх, Лакшар услышала низкий рев и увидела громадного черного медведя, стоящего на задних лапах. Проревев еще один раз, он грузно опустился на четвереньки, а затем развернулся и скрылся за каменистым изломом. Лакшар не сомневалась в своих силах ни на миг, когда подбежала к скале и схватилась руками за выступ. Она не смотрела вниз, только вверх, на край ущелья, где только что видела силуэт Акхраша в звериной шкуре. Она ждала этот момент всю жизнь и теперь не собиралась упускать его. Даже если это значило мгновенную смерть, свались она вниз. Но прежде чем, Лакшар успела преодолеть и половину пути, ветер донес до ее ушей вой волка, и это вызвало улыбку на губах охотницы. Дух Акхраша все-таки ждал ее... Ее когти с долгожданным рвением вцепились в мягкую землю, достигнув вершины. Потратив последние силы на то, чтобы резким движением подтянуть тело наверх, Лакшар подняла глаза и увидела лишь кромку хвойного леса, безмолвно застывшую вдалеке. Поднявшись на ноги, она раскинула руки в стороны, развернувшись лицом к солнцу, и крикнула: - Акхраш! Явись же ко мне! Я знаю, ты здесь! За ее спиной внезапно послышался знакомый глубокий голос: - Я всегда был рядом. Охотница резко развернулась и широко раскрыла кошачьи глаза, с непониманием смотря на лицо Шакара – целителя племени ветра, что стоял прямо перед ней. Она никак не ожидала увидеть его здесь - так далеко от родных земель. Замерев, Лакшар медленно произнесла: - Шакар... Что ты делаешь здесь?.. - Ты назвала меня не тем именем, женщина. Теперь ты знаешь, как на самом деле меня зовут. Произнеси же вслух, снова. И с этими словами ее сердце начало узнавать все те черты целителя, что казались ей незначительными раньше. Волчий оскал, всевидящие мудрые глаза, красная грива густых волос. Еще не так давно он сказал ей, что никогда не принадлежал к стае лесных волков. Красный горный волк - вот кто был его тотемом. - Но... тогда ты должен быть стариком, Акхраш... Мужчина, стоящий перед ней, гулко рассмеялся, и Лакшар вспомнила, как его же пальцы острым ножом вырезали на ее левой груди узор татуировки. - Те, кто возвращаются из мира мертвых, больше никогда не стареют, - Шакар усмехнулся. - И все это время ты делал вид, что родом из племени ветра? - прошептала Лакшар, не сводя с него глаз. - В мире еще столько лжи, которую не раскрыть ни тебе, ни остальным, Лакшар, - Акхраш ухмыльнулся, и Лакшар невольно вспомнила, как раньше точно так же смеялась над ним... Целитель пояснил, сверкнув глазами: - Изменить чужие воспоминания мне под силу. Даже ты, сгорающая от любви ко мне, каждый день проходила мимо с гордо поднятой головой. Ты все так же не узнаешь меня? Шакар склонил голову и внимательно посмотрел на охотницу. - Узнаю, Акхраш... - прошептала Лакшар, вспоминая то, как на берегу озера он - простой целитель - почти поборол ее в дружеской схватке, пока она не полоснула кинжалом по его ногам. Лакшар опустила глаза к нижней части его тела, что всегда скрывалась за темной тканью длинной юбки, ниспадающей до земли. Но Шакар мгновенно поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. - И ты не хочешь отдаться мне, самому Акхрашу? Разве твое тело не жаждет моего тепла, моей силы, моей ласки? - требовательно спросил мужчина, медленно оголив ее левую грудь, и затем сжал ее в своей руке, повторяя узоры когтей, что мгновенно слились с его пальцами. Лакшар глубоко выдохнула, чувствуя, как вся сила ускользает от нее за считанные мгновения. Ее вечное противостояние всему живому, ее твердость и стойкость исчезли, и на их место пришел трепет и нежность, до этого мгновенья чуждые ей. Вмиг она стала мягкой и податливой, словно все ее мышцы и кости растаяли в лучах заходящего солнца и огне, что полыхал в черных глазах Акхраша. Мужчина властно коснулся ее губ, и ветер закружил их в своем вихре, сплетенном из холода гор и тепла солнца. Лакшар почувствовала в тот же миг, как всепоглощающая сила Акхраша проникла внутрь нее, наполняя до краев и при этом забирая всю пустоту, что обитала в ее теле. Акхраш раздел Лакшар и прижал ее крепкое тело к себе. Его длинные тонкие пальцы касались каждого позвонка охотницы, каждой ее кости, каждой ее мышцы, даря телу Лакшар такую легкость, что казалось, будто она парит над ущельем. Но щекотливые прикосновения стеблей травы каждый раз возвращали ее на землю. Лежа под Акхрашем, Лакшар думала лишь о том, что только такому мужчине готова была отдаться. Только такому мужчине она могла позволить превратить себя в безвольную женщину, слабую и беззащитную. Новые чувства ворвались в ее мир, лишенный любви и нежности, и она ласково отвечала мужчине в ответ, игриво переплетая его тело со своим собственным, пока у нее, вконец, не осталось сил. Темнота накрыла их своим черным полотном, но они продолжали быть единым целым, дыша в унисон и двигаясь в гармонии, подобно двум змеям в любовном танце. И с первыми лучами рассвета Акхраш медленно поднялся и повернулся к солнцу, без страха смотря прямо в лицо огненному шару, возродившемуся заново на горизонте. Прищурившись, Лакшар рассматривала сильное тело мужчины, которое, когда-то убитое, теперь дышало жизнью. Словно солнце, он возродился, поднявшись из темноты, и теперь стоял перед ней во плоти и крови. Акхраш согнулся и провел ладоням по искривленным ногам - его колени были покрыты безобразными шрамами, которые все это время были скрыты от чужих глаз. Лакшар перевела взгляд на лицо великого вожака и увидела, как его губы расплываются в улыбке. - Я никогда не сомневался в твоем красивом теле, таком молодом и крепком. Оно дало мне то, что я просил, - прошептал Акхраш в благоговении, а затем вздернул голову и взвыл волчьим воем. Лакшар непонимающе посмотрела на него в ответ и приподнялась на руках. - О чем ты говоришь? - медленно произнесла она. В следующее мгновение Акхраш принялся кружить вокруг охотницы с все той же безумной улыбкой на лице, и было что-то неестественное в том, как он двигался, - быстро, уверенно, резко... Сколько Лакшар себя помнила, поступь целителя была плавной и медленной, словно неторопливое течение старой реки. Теперь же его тело двигалось иначе... - Я расскажу тебе, - Акхраш сверкнул глазами. - В день моей смерти меня путем хитрого ритуала лишили всей силы. А затем заставили принять облик волка и переломали все кости на задних лапах, - произнес он, обнажив зубы. - Боль была неимоверной, и я не мог вырваться из звериной шкуры. Они бросили меня в лесу, оставив умирать голодной смертью. Но я все равно выжил! – резко Акхраш расхохотался. - Я позвал волков, и они приходили, один за другим, ибо дети луны не могли оставить умирающего брата! И что же ты думаешь, я сделал? Лакшар холодно наблюдала за ним, не проронив ни слова. - Я питался волками! Убивал их одного за другим! Я жрал их мясо, чтобы выжить! Я ждал, пока боль не прошла, и я не смог вернуть свой прежний облик. Так мои кости можно было собрать заново, но они все равно никогда бы не зажили. И я никогда больше не смог бы соединиться со своим тотемом. Как многое я потерял за все эти лета! Но, благодаря тебе, Лакшар, я вновь обрел себя, я вновь живу! Акхраш взвыл, задрав голову высоко к небу, и через мгновение перед Лакшар уже стоял волк, бурая шерсть которого отливала кровью в первых лучах солнца. Низко опустив голову, волк клацнул зубами у самого лица охотницы, и она невольно отпрянула, загородив глаза рукой, и тут же поморщилась от боли. Когда Лакшар подняла голову, перед ней вновь стоял Акхраш, теперь молча глядя на нее сверху вниз. Стиснув зубы, охотница попыталась подняться, но тело не слушалось ее. Она вдруг больше не чувствовала своих ног... В ужасе Лакшар взглянула на Акхраша, но он лишь отвернулся и спокойно произнес: - Все справедливо, моя возлюбленная. Я отдал себя тебе, а ты отдала себя мне. Я отдал тебе закат, а ты отдала мне рассвет. Все честно. Отныне ты принадлежишь мне. - Что это значит... - прохрипела Лакшар, изо всех сил пытаясь встать на ноги. Она стиснула зубы от боли, но, тем не менее, мучительный, судорожный вздох сорвался с ее губ. Акхраш обернулся, сверкнув черными глазами. - Я отдал тебе ночь любви с единственным мужчиной, которого ты способна любить, - то, о чем ты просила каждый день. Ты отдала мне свою силу - то, чего я жаждал так давно. Твое тело в обмен на мое. - Навсегда?.. – в ужасе прошептала Лакшар. - Докажи мне, что ты готова отдать еще больше за меня, - произнес Акхраш, не отвечая на ее вопрос. - Почувствуй то, что чувствовал я. И тогда, ты будешь на моей стороне, - единственная, кого я пощажу. Лакшар сглотнула, чувствуя, как ее тело, мокрое от пота, в предсмертной агонии плавится под лучами солнца. Обезображенные шрамы по-прежнему рваной паутиной покрывали ноги Акхраша, но это были ее кости, что были сломаны, теперь. - Вернись к детям камня тем же путем, которым пришла сюда, и скажи, что Акхраш явился к тебе. Лакшар подняла глаза на мужчину, не в силах произнести больше ни слова. Но тут же кивнула, готовая сделать все, чтобы вернуть себе власть над своим телом. Однако откуда охотнице было знать, что Акхраш не намерен был возвращать обратно ее тело. Лишь на одну ночь, чтобы подарить ей надежду. Ибо, вкусив один раз свободу, Акхраш не собирался с ней прощаться. Это не он, а Лакшар должна была попрощаться со своей силой раз и навсегда. Лакшар перевела взгляд на солнце, что продолжало медленно подниматься из-за гор, ослепляя ее, и, когда обернулась, Акхраша уже не было рядом. Он исчез, словно дух, а не существо из плоти и крови, растворился в воздухе, будто бы вернувшись обратно в , где обитал, и, если бы не пустота в ее теле, охотница подумала бы, что вовсе не встречала его наяву... (с) Обитель Селки